машинка и стопка книг. Интересно, из какого века прибыл стол?.. Из века перьев или пишущих машинок? Понять совершенно невозможно! Дерево в отличном состоянии, но стиль, в котором выполнена вся работа, указывает, что столу будет о чем поведать сегодняшнему его владельцу…
Тряпичная кукла, с грустью оглядывающая покупателей нарисованными ярко-голубыми глазами. Еще некоторое время назад у нее был свой собственный деревянный дом, мягкая кроватка, застеленная ситцевым бельем в желтый цветочек, кухонный сервиз для частых чаепитий, друг медвежонок, застенчивый поклонник, который никогда не забывал о свежих цветах для своей возлюбленной, девочка, которая души в кукле не чаяла и баловала свою любимицу…
У сестры принца совершенно не развито чувство прекрасного! Я только начала погружаться в атмосферу прошлого, как ей уже пора…
Окидываю с сожалением залы, с которыми приходится проститься так быстро. Отдаю два евро за бантик цвета крепкого кофе с молоком, усыпанный стразами, и сверкающий под стеклом витрины не хуже бриллиантиков в моем кольце. И ухожу, полная эмоций от увиденного, и сожалений от невозможности продолжить пребывание в этой лавке чудес. Сестра принца после работы голодная. А ужин у нас – это святое…
From Italy with love
На одну Алессию во Флоренции стало больше. На двери соседнего подъезда появилось кружевное розовое сердечко с большим красным бантом. В сердечке поселился большеглазый улыбающийся заяц, сообщающий всем прохожим, что у одной семьи, проживающей в этом доме, пополнение. В заячьих лапках находилась табличка, на которой аккуратными буквами значилось имя новорожденной. В Италии обожают детей.
Стоит малышу появиться на свет, как палата роженицы становится похожа на место проведения вечеринки. Столько народа в нее забивается. Галдят, агукают, поздравляют, дарят цветы, поют песни, едят конфеты, и режут торт. Родственники, друзья, знакомые, преподаватели из университета. Все-все хотят разделить счастье итальянской мамочки. Мне, конечно, странно такое активное проявление внимания. И, наверное, я бы, на месте итальянской мамочки, предпочла бы полежать в тишине и спокойствии после родов.
Подросшие малыши напоминают их родителей. Одежда в одном стиле, прически. У двухлетних мальчиков прилизаны волосы, как у пап. У девочек накрашены ногти, как у мам. Прохожие им улыбаются, гладят по голове, разговаривают.
Кажется, кошки и дети – самые счастливые итальянские жители. И я, конечно же! Наша группа счастливцев не задумывается о высокой цене здешней жизни, о политике, об уровне преступности. Мы живем в своей собственной Италии. Где всегда светит солнце, пахнет пиццей и лимонами, лица окружающих озарены улыбками, а каждый день – выходной или праздник.
Пусть взрослые забивают свои тяжелые головы цифрами и анализами, хандрят и скучают… Как же мне надоели эти взрослые вокруг! Сестра принца отказывается смотреть со мной мультфильмы, потому что она взрослая и у нее нет времени. Зато у нее есть время на сплетни по телефону и сериалы по телевизору. Принц отказался читать «Маленького принца» Экзюпери, так как ему не понравилось начало. Он все недоумевал, как можно в шляпе увидеть удава… Побочный эффект взросления на лицо. Больше у меня никого нет в Италии. Только я, мои мысли, ручка, бумага…
Бабочкины мысли о черепахе.
Она только и могла, что трепыхать крылышками от восторга… Какое разнообразие цветов! Какое небо! Какое солнце! Какой ароматный воздух!
Ну почему же она родилась бабочкой? Почему ей отмерено так мало времени? Почему было не родиться той же черепахой!?. Боже, здесь, наверное, живут самые счастливые черепахи на свете! Ползают себе, наслаждаются пребыванием в прекрасном, улыбаются, понимая, что их наслаждение не закончится завтра. И послезавтра тоже не закончится. Если они не попадутся на глаза любителям черепашьего супа, это ласковое солнышко будет продолжать греть их панцири еще много лет подряд… Черепахи ведь долгожители. Это вам не какие-нибудь бабочки.
Зато бабочки красивее, изящнее, утонченнее… Хотя она бы выбрала долголетие. Черт с ней, с этой красотой. Здесь, априори, все красивое… Даже самая безобразная черепаха. Почему было не родиться той же черепахой?!.
Если она улыбалась в той, прежней жизни… На другом кусочке земли, под другим углом солнца, над другими цветами… Если ей приходилось полгода коротать, укрываясь от снега и другой непогоды… А другие полгода биться за какой-нибудь чахленький цветок на густонаселенных полянах… Если она улыбалась в той, прежней жизни… Господи, не умереть бы от эстетического удовольствия в этом волшебном настоящем.
В том прошлом она не завидовала черепахам, и их продолжительности жизни. Ей было безразлично и то, и другое. Да в ее краях и не жили черепахи.
Под здешним солнцем бабочка казалась себе прелестнее обыкновенного. Будто красота окружающего отражалась в ее хрупком тельце и шелковых крылышках. Под здешним небом бабочка была готова резвиться среди каплей дождя, не боясь простудиться и подпортить пыльцу. Здешние цветы сводили ее с ума. Своей яркостью, цветом и количеством пыльцы. Здесь она могла выбрать любой приглянувшийся ей цветок и нежиться в нем так долго, как только хотела. На здешних полянах не происходило борьбы за бутоны. Так как их было великое, бесконечное множество. И здешние порхающекрылые были дружелюбнее.
А черепахе ни за что не залезть в цветок… И никогда не ощутить этого пьянящего, щекочущего и обескрыливающего счастья единения с внутренним миром цветка. Черепаха им может только любоваться. Может, и хорошо, что она родилась бабочкой…
День за днем бабочка становилась все счастливее и счастливее. Пока однажды не встретила странное существо, которое было ни то гусеницей, ни то куколкой, ни то порхающекрылой…
– Кто ты?
– Бабочка! Не видишь что ли?
– Бабочки не ползают по земле на брюхе! И их тело не одето в кокон!
– Я прячусь от солнца в траве…
– Прячешься от самого ласкового солнышка на свете?
– И ничуть оно не ласковое! Прилипчивое оно! Всюду таскается за тобой, старается выцветить твои крылья.
– Вовсе нет! Солнышко дарит тепло и укрепляет структуру крылышек! Под его лучами они мерцают подобно бриллиантам в кольце невесты!
– Да что ты знаешь!
– Это знаю наверняка!
– Посмотрю я на твои крылья, когда тебе стукнет три года… Вот тогда и повосхищаемся вместе самым лучшим солнышком на свете!
– Моей маме было три года, когда я покинула ее! Красоте крыльев моей мамы позавидовала бы любая однолетка! Она пуще моего любила солнце! Улетала в теплые края, стоило наступить зиме! Оставляла меня и сестру на дедушку с бабушкой, и летела на юг, потому что никак не могла прожить без солнечной ласки!
– Да что ты понимаешь!
– А кокон? Почему он продолжает висеть на тебе?
– Потому что он спасает меня от дождя!
– От дождя? Спасает? А как ты, прости, принимаешь дождевые ванны?
– Никак! Это пережитки прошлого!
– Свежесть и чистота – пережитки прошлого?
– А то ты не знала!
– Не знала, нет! И хочу продолжать находиться в неведении!
Странное порхающекрылое нахмурилось, от чего стало, пожалуй, безобразнее самой безобразной черепахи… Бабочка перелетела на соседний цветок, чтобы продолжить наслаждаться жизнью.
«Как возможно быть таким неблагодарным насекомым?! Как возможно находиться в столь чудном месте и не радоваться жизни?..
Может, здесь произрастают ядовитые цветы? Может, она нанюхалась их, и у нее помутился рассудок?.. Нет, вряд ли…»
Бабочка никак не могла взять в толк, что могло так онесчастить эту бедную безобразную порхающекрылую. Этот вопрос не давал ей покоя.
Случился первый день ее жизнененаслаждения. Ночь выдалась не легче. Бабочка долго ворочалась и не могла заснуть. В результате, лепестки цветка смялись, и ее утро началось с их весьма трудоемкой реставрации.
Бабочка решила, во что бы то ни стало, отыскать ту несчастную порхающекрылую. И выяснить у нее причину неулыбки. Может, удастся ей помочь познать истинное счастье…
Да уж, похоже, не все бабочки в этих краях мечтают о долголетии черепах.
Прежде счастливая порхающекрылая не задумывалась о жизни под цветами. Перелетая с цветка на цветок, она ласкалась о солнечные лучи, играла с легким ветерком, приглядывала себе очередное пыльценаполненное растение.
Озадаченная поиском несчастной порхающекрылой, бабочка увидела, как выглядит подцветочная жизнь… Оказывается, таких вот «недобабочек», прячущихся в кокон от своего